Дамба. Никто, кроме нас - Николай Старинщиков

«Это похоже на гражданский подвиг, – думал Степаныч. – Всего шестнадцать этажей, но так высоко, что больше ничего не хочется…»

Он добрался до последнего этажа, но так и не встретил заветной таблички. Дверь имеется, а таблички нет. Ни отверстий от шурупов, ни даже светлого промежутка на поверхности от бывшей здесь когда-то таблички. Это была обычная дверь из ДВП, о которую местные кошки точили когти.

Осадчий перевёл дух, нажал на кнопку звонка и ничего не услышал. Нажал сильнее – опять тишина.

Степаныч не стал бить в дверь кулаками. Он отошёл к другой квартире, нажал на кнопку и почти сразу услышал шаги.

– Кто нас спрашивает? – раздался детский голос. – Дома никого нет, и я не открою.

– Молодец, – обрадовался Осадчий. – Не открывай, только скажи: кто живёт у вас напротив лестницы? Мне сказали, что там парикмахерская… «Вега-плюс» называется.

– Вы ошиблись. Больше не звоните, а то я позвоню в полицию.

Девочка не шутила. И впрямь молодец. Только так и надо поступать в этой жизни.

Осадчий развернулся и пошёл назад. Прошёл мимо обшарпанной двери, ступил вниз, когда вдруг услышал позади торопливую мелодию. Это мог быть мобильный телефон.

Осадчий стрелой метнулся назад и замер у косяка, напрягая слух. За дверью наверняка было не до него – там смотрели не в глазок, а на дисплей телефона.

– И что из того?.. Вот даже как?! Но для чего это надо было?! – Человек говорил с небольшим акцентом и был недоволен. – Зачем тебе нужен этот спектакль? – Голос удалялся. – Это была твоя идея с запросом… Пока!

Осадчий отпрянул от стены, скользнул к ступеням. Предчувствие не подвело. Надеясь на всеобщую сумятицу, кто-то желал получить сведения закрытого характера.

Степаныч опустился этажом ниже, прислушался: его никто не преследовал. Тот, что говорил по телефону, возможно, отвлёкся на мгновение от дверного глазка, и этого оказалось достаточно.

Осадчий вышел на улицу, сел на скамью под липами, обдумывая положение. Кому-то понадобились старые планы с грифом «Секретно». Они лежали себе мирно в архиве, и вдруг потребовались. Кому?

Особист усмехнулся. Господи, о чём это он? Сейчас не семидесятые и не девяностые. Шпионаж… Разведка… Напарника бы для поддержки – сзади постоять, чтобы в спину не пальнули, сбоку, чтобы в ухо не заехали. Неужели Ахмеров крыса? Однако на что эта крыса надеялась? На всеобщий маразм?

Осадчий мог бы сегодня остаться дома. Но он вышел на работу и благодаря этому точно знал теперь, что не так всё просто вокруг его незатейливой должности. Он вынул из кармана небольшой передатчик и нажал кнопку вызова. Если под машину заложили взрывчатку – обязательно взорвётся. Ни одно электронное устройство не может выдержать подобного дребезжания в эфире. Машина стояла, как и прежде. Осадчий встал со скамьи и подошел к ней. Нагнулся, опершись коленом в асфальт, заглянул под днище с водительской стороны, но там оказалось пусто. Посмотрел с другой стороны – тоже пусто. Заглянул в салон – всё в том же духе. Даже крохотная соринка, оставленная на сиденье, лежит так же. Значит, можно садиться и ехать. И можно доехать до работы или до дома, если тебя не сшибут где-нибудь из гранатомета. Но тогда станет заметной его должность, и об этом станет известно в ФСБ и МВД. Это вряд ли будет на пользу противной стороне. Надо быть совершенно глупым, чтобы не понимать подобного обстоятельства.

Осадчий выехал на проспект Созидателей, добрался до Майской горы и направился вниз, к заводу. Казалось, он знал, как теперь поступать. Он свяжется с местным органом федеральной службы безопасности. И там решат, как лучше поступить. Нельзя пропускать мимо ушей чьи-то очевидные попытки – пусть это будет хотя бы движение «зеленых».

Его передёрнуло от этого слова. Однако, насколько известно, движение «зелёных» не преследует тайные цели. Их идеи открыты для каждого. Они борются за чистоту окружающей среды. Добиваются, чтобы меньше было нефтяных пятен в мировом океане, чтобы воздух был чист, чтобы не гибла живая природа. Наверняка в городе имеется официальное представительство этого движения. Они всюду.

Осадчий возвращался к себе на работу, однако в последний момент передумал: на Карасёвке он перестроился в левый в ряд и ушёл в сторону моста. Ему вдруг показалось, что надо обязательно поделиться информацией с компетентными службами. Возможно, это всего лишь заблуждение, и всё обстоит по-другому. Либо существует нечто, о чём до него пока что не довели, о чем знают лишь некоторые.

Он проскочил через мост, поднялся в гору и на первом же перекрестке повернул на улицу Льва Толстого. Опустился среди старинных домов на два квартала вниз и остановился напротив здания с колоннами. Затем выбрался из машины, включил сигнализацию и тут снова поймал себя на мысли, что на то она и кошка, чтобы мыши не донимали. Очень может быть, что именно за этими дверьми затеяли для него проверку – на всякий случай. Возможно, внутри только тем и заняты, что ждут. Там надеются, что Осадчий должен сразиться с какой-нибудь огнедышащей пакостью. Не важно, что полковник теперь на пенсии.

Взгляд у него скользнул вдоль дороги, меж толстых корявых тополей, и ничего подозрительного не заметил, пусто было кругом. Старые ступени бывшего УКГБ выщерблены. На колоннах таблицы с новым названием учреждения. Над ними всё те же, из тёмной бронзы, кронштейны с государственными флагами.

Полковник потянул на себя тяжёлую дверь и вошёл внутрь. Прапорщик в вестибюле устремил к нему взгляд. По какому поводу изволите пожаловать?

Посетитель предъявил пенсионное удостоверение и прошёл внутрь. Однако он не думал идти в пенсионный отдел. На втором этаже он вошёл к заместителю начальника УФСБ по оперативной работе. Полковник Мальчиков читал газету.

– Слушаю вас, – произнёс заместитель, отрываясь от чтения.

– Полковник в запасе Осадчий, – представился Степаныч. – Состою на учёте в вашем управлении в связи с пенсионным делом, хотя до этого служил в другом регионе. Работаю на заводе Урицкого, в службе безопасности. Вопрос у меня следующего характера. Впрочем, может быть, я ошибаюсь…

Осадчий говорил. Мальчиков слушал, шмыгая носом, а под конец спросил:

– И вы решили, что это нам интересно?..

– Именно, товарищ полковник! – на высокой ноте закончил Осадчий.

Мальчиков бросил в сторону посетителя снисходительный взгляд – ещё один Шерлок явился.

– Хотелось бы разобраться… – продолжал Осадчий. – Обыкновенная дамба. Голый бетон и асфальтовая дорога.

– Может быть, дамба причиняет ущерб экологии? – Мальчиков вновь тянулся глазами к газете. На лице обозначилась откровенная грусть.

– Едва ли, – ответил Осадчий. – Она не грозит никому… Даже лягушкам из Карасёвского болота…

У Осадчева неожиданно возникло презрение к Мальчикову. Полковник считал дни до пенсии, а к нему вдруг пришли с проблемами.

– Знаете, – продолжил Осадчий, – у нас, напомню, своя служба безопасности, так что, может, мы сами… в рабочем порядке. Дело в том, что дамба до сих пор находится на балансе предприятия…

– А вот это вы напрасно, – Мальчиков откинулся в кресле. – Нам не нужны свободные художники. Запомните: сейчас двадцать первый век, и вы не в группе советских войск в Германии, – и пронзил посетителя стекленеющим взором.

Степаныч уцепился за ручку двери и вышел вон из кабинета. Зря только ехал. Он вышел из здания и сел в машину. Кто он такой вообще? Дядя Вася из района Нижние Микитки? Три деревни, два села. Восемь девок – один я… Восемь девок? Интересно, чем сейчас Шубин занимается.

Осадчий вынул из кармана мобильник и стал давить на кнопки.

– Тимофеич?.. Ты не против, если я к тебе подъеду? Дело на сто тысяч… Договорились?.. – и отключил средство связи, тяжко вздохнув.

Вот она, кривда жизни, хотя должность начальника службы безопасности вроде бы простая. Пришел – ушёл. Проверил посты. Доложил генеральному о текущей работе и планах на будущее. Впрочем, какие могут быть планы! Пенсия заработана. Дети взрослые. Жену схоронил. Вакансию супруги занять никто не торопится. Да и самому Степанычу пока что не до этого. Разве что позже как-нибудь…

Глава 4

Шубин с Осадчим сидели в гараже и вели разговоры на вольные темы – про то, как в одночасье раскулачили целую империю, про то, как хорошо жилось при царях, потом перешли на дела заводские, и Осадчий вдруг запел о своём, наболевшем.

– Они хотят документы. Но адрес пустой… Что это может быть?

– Замануха, – отвечал Тимофеич.

– Подземные тоннели, агрегаты для откачки воды. Там же вода чрез плотину сочится. Достаточно их отключить – и поплыли. Как викинги на галерах…

– На ладьях, – поправил Шубин. – С носами загнутыми… А галеры – это из другой песни.